— Ты помнишь, о чем я тебя просила? Мне нужно будет попасть в Лондон.

Да он помнит, и он уже все уладил, но ей этого еще не говорил. Не было возможности, да и собственно говоря желания, что-то его в этой истории раздражает, и он не хочет разбираться, что именно. Только не сейчас.

— Да, помню. Я всё уладил этой ночью. Твой друг в Хавен, жив, здоров. Просил передать тебе привет.

У нее сомневающийся взгляд, подсвеченный неверием. Это уязвляет. С какой стати она не верит ему? Вэлиан, нахмурившись, отворачивается от него и смотрит в окошко иллюминатора. Расстроилась, что не повидалась с ним?

— Как вы решили проблему с документами? Или просто выкрали его из камеры?

Она вновь обращается к нему на “вы” и дело совершенно не в возрасте. Есть определенная связь между этими скачками в обращении и ее текущим настроением. Вэл отворачивается от иллюминатора и вновь принимается за чашку, покручивая ее за ручку по блюдцу, но к губам так и не подносит.

— Нет, я решил не обесценивать то, что ты уже сделала. Забрал документы у гоблина, воспользовался услугами очень хорошего адвоката, оплатил штраф. Налей мне, пожалуйста, кофе.

Сфайрат вновь усмехается про себя, если он не сидит рядом, то ему нужно, чтобы она подошла.

Он следит за каждым ее движениями: как она легко и неспешно поднимается из-за стола, в несколько исполненных грацией шагов оказывается возле подноса с кофейником и чашками. Одно движение, Вэлиан выуживает чашку, держа ее за тонкую ручку, и ставит на невесть откуда взявшееся блюдце.

— Вам со сливками?

Женщина полу оборачивается к нему. Исполненная женственности. Это эльфийская кровь в ней говорит, даже несмотря на то, что теперь к ее народу пристала приставка “темная”. Все эльфы дети моря, вне зависимости от того, что потом разделило их.

— А ты как думаешь?

Вновь этот холодный тон, как бы он поступил на ее месте услышишь подобное обращение к себе? Самое меньшее, он бы подумал, что собеседник старается держать дистанцию. Он ведь только-только думал об этом, что не стоит давать спуску своему дракону, что не следует давать ему привыкать к ней.

Почему она не выбрала куда более спокойную профессию?

Вэлиан оборачивается, ему достается внимательный взгляд похожий на тот, каким она одарила его в ресторане, как будто оценивала, как противника. Разумеется, она услышала его изменившийся на резкий тон.

Вэл отставляет кофейник и поднимает блюдце, направляясь к нему, в следующие секунды протягивает ему кофе: ей не приходится нагибаться или присаживаться, одно движение и кофейная пара у него в руках.

— Вэлиан, все было куда проще и нуднее, чем ты думаешь: много бумажной волокиты и ожидания проверки документов, адвокатской лицензии, чеков. Поверь, это все невероятно скучно, тут нечего рассказывать. Я не в первый раз в полицейском участке и знаю правила игры.

С ее лица не пропадает тень печали и сомнений, почему она так расстроилась? Женщина внимательно слушает его, но все равно на последних словах, не соглашается, отрицательно покачивая головой.

Черный без сливок и без сахара, чтобы горьким вкусом оттенить другой, намечающийся вкус горечи. Она угадала.

— Я верю вам. У меня другой вопрос: почему вы не сказали мне? Почему не взяли меня с собой?

Эта обеспокоенность за судьбу друга вызывает раздражение и не только его. Дракон яростно бьет хвостом, выпуска дым и пепел из ноздрей.

— Твое присутствие там не требовалось. Чем бы ты смогла помочь ему? Ничем. Только время бы зря потеряла.

Сфайрат ставит кофейную пару на подставку, скользя взглядом по ее ногам, краю юбки, атласной вставке, краю блузки, часто опадающей груди, шее и наконец, останавливается на лице. Красивая.

Хм. Любопытно. Если до этого момента она была расстроена, то сейчас сердится. Вэлиан скрещивает руки на груди.

— Как распоряжаться моим временем это исключительно мое дело. Вы так не считаете? И не далее, как вчера мы договаривались, что ты не навязываешь мне свою волю.

— На территории квартиры.

Замечает он с веселой злостью и не может скрыть улыбки. Определенно в этих ее перескакиваниях с «вы» на «ты» часть «вины» можно свалить на текущее настроение.

— Что?

Сфайрат качает головой, отмечая каждый нюанс ее недовольства: изменившийся голос, “горящий” взгляд, руки, скрещенные на груди и обхватившие плечи, словно она пытается, удержать себя в руках.

— Мы договаривались, что я не буду делать этого на территории моей квартиры. Ты была у себя дома, собирала вещи, я решал твою проблему в участке. Все договоренности соблюдены.

Вэл открыла было рот, чтобы что-то ответить, возможно даже что-то резкое, но тут же закрыла его. Она, согласившись с его словами, кивает, левая бровь слегка приподнимается, и он видит в ее глазах тень некой улыбки. Сфайрат обыграл ее и тут ничего не скажешь.

— Вы правы, мне следовало просто сказать вам спасибо. Вместо того, чтобы задавать вполне логичные вопросы или бросаться обвинениями. Благодарю вас за помощь.

Победа далась ему слишком легко, так что он не успел насладиться ее вкусом.

Эта женщина наблюдательна и хорошо разбирается в людях, а в этом внезапно обострившемся разговоре, сворачивая конфликт, она дала ему все: признание его правоты и ощущение превосходства. Слишком быстро, слишком просто, он не успел насладиться вкусом этой победы. Сфайрат ни за что не поверит, что этим все и закончится.

— Вэлиан!..

Вэлиан уже повернулась к нему спиной и почти дошла до стола. Он окликает ее, заставляя обернуться, все что выдает ее настроение так это ее “горящий” взгляд и то, как резко она повернула голову, с эффектно ударившими по лицу волосами.

Сфайрат усмехается про себя: вот истинный облик ее невозмутимости.

Позавчера, почему ты вдруг передумала и отговаривала нас от визита в столицу?

Она явно не ожидала подобного вопроса, но делать не понимающий вид и отпираться не стала. Вэл просто пожала плечами, приподняв подбородок и окинув его величественный взглядом.

— Мои родители, они наверняка уже знают, что я была в городе и не навестила их. Я не хотела их расстраивать.

Она могла попросить, встретиться с родителями, сказать, что ей нужно домой, но не сделала этого. Лжет о родителях или просто не захотела знакомить его с ними?

Она бесконечно! Бесконечно! И еще раз: бесконечно зла!

Нет, она благодарна ему за помощь, но тем не менее. Этот дракон решил, что вправе решать за нее, что важно, а что нет! Он просто не посчитал нужным сказать ей об этом! Просто решил проблему, а все остальное ее не касается и не спроси она его, он бы вряд ли обмолвился о произошедшем. И прошло не два-три часа, чтобы отговориться, что для разговора не представилось возможности, а больше! Ни вечером, ни утром, ни даже сейчас! И, что больше всего бесит: Сфайрат, он ведь помог ей решить ее проблему с Диком, но по его логике помогая ей же, он ведет себя так, словно она в его кабинете и он в ее присутствии, а уж тем более в ее мнении он не нуждается.

Все это усиливается тем моментом, что он ставит ее в крайне неудобное положение, касающееся финансовой стороны дела. Сто пятьдесят золотых! Это большая сумма. И как она ему отдаст? Да стоит только вспомнить эту сцену в участке, когда она заикнулась о деньгах для кофе. Золото — это ведь не пара евро.

Она не принимает дорогие подарки. Неужели из этого непонятно, что она не приемлет и такие дорогие одолжения?

“Если не хочешь быть зависимой и обязанной кому-то, обеспечивай себя сама, — перед глазами, как воочию встает бесстрастное лицо отца, весь его вид говорит о том, что решения он не изменит, — но пока я оплачиваю твои счета все будет так как решу я и в твоем мнении совершенно нет никакой необходимости. Итак, кафедра целителей или астрономии?”

Она очень хорошо усвоила урок данный ей отцом. Мужчины многое берут на себя и многое ждут в ответ на свою “заботу”, например, жить и поступать так как хочется им.