Бесит! Чертово пламя! Что за манера так отвратительно вести себя?! Начальника он включил!

— Диплодок? Ты совсем безумна в своей беспечности, ведьма?

Надвигается он на меня, а по факту пугает людей вокруг.

— Сам ты ведьма.

Я решила обидеться, наплевав на логику, разум, рассудительность и прочие немаловажные вещи, позволяющие сохранить свою жизнь в целостности и сохранности. На ум пришло осознание того, что я женщина и неаргументированное поведение, подкрепленное женской логикой, по предрассудкам всех миров вместе взятых, она мне должна быть не просто свойственна, но бить ключом по неокрепшей психике любого, кто с ней еще не встречался. Я отвернулась, провожая взглядом спешащих мимо людей, время от времени оглядывающихся на нас. По трассе несутся машины, ослепляя нескончаемым потоком фар.

Внимание привлекает его движение на моей руке, его пальцы гладят тыльную сторону ладони. Старательно незаметно, я бросаю взгляд в его сторону. Нет, взглядом не буравит, но вид тоже далек от счастливого. Диплодок смотрит куда-то поверх меня, а сейчас вот смотрит на меня. Гадство! Я даже не пытаюсь отвести взгляд, поздно уже, попалась на том, что подглядывала. Он медленно улыбается также, как в лифте, и сейчас, его глаза просто серые, а мое сердце сначала опадает, а затем несется, как сумасшедшее, в ответ на эту улыбку.

— Остановимся на первом варианте, на спонтанном свидании.

Вот же! В пекло его! Кто меня тянул за язык? Дура, настроенная на лирический лад, очарованная простой улыбкой. Он крепче сжимает мои пальцы в своих и кивает вперед.

— Пойдем?

До места, где, по его мнению, должно было быть тихо, мы шли молча. Я кляла свой длинный язык за то, что он выдавал наружу все то, что даже не билось в мозгу, а летало где-то на окраинах разума. Сказала дракону о свидании, ну не о нем же я в самом деле думала! Во всяком случае не в эту минуту.

Тихий всплеск воды о мерно покачивающиеся корпуса яхт, под ногами едва заметно пружинят доски деревянного настила, на пирсе самой собой получается сбавить темп, и, даже несмотря на то, что причал выглядит бесконечно длинным, мне хочется продлить время пребывания здесь. Чем-то это место напоминает дом, нет ничего общего в судах, в окружающем нас мире, однако шум воды, легкий бриз и запах морской воды, перемешанный с затхлостью, вызывают во мне ностальгические нотки.

— Мне не хватило терпения и выдержки. Я бы так это назвала, — начала я свой нелегкий ответ, — Я проникаюсь к “объектам”, как сказал бы Исх’ид, не могу воспринимать нейтрально и становлюсь предвзятой. Что касается "плохих" парней, в их отношении моя совесть спит себе спокойно и не шепчет ничего своим ехидным голосом.

— Ехидным?

Я киваю, чуть поморщившись. Никому еще не рассказывала про этот голос, кроме Дэза, но это было словно в другой жизни. Давно, далеко и уже неправда.

— Да, в обычных ситуациях она редко появляется и говорит гадости, а вот на тех "безобидных" заданиях, как считал Трист, она малое — ноет, а большее — вопит, и я не могу с ней не согласиться.

Сфайрат выглядит удивленным.

— Что? Это так удивительно, что я веду внутренний диалог с собственным "я"?

Мужчина качает головой, и я вижу в его глазах затаенную улыбку, смешанную еще с чем-то…

— Нет, напротив. У меня временами возникает та же проблема. Продолжай, пожалуйста.

Хм, надо бы не забыть спросить об этом. Может, ничего особенного, но мне почему-то кажется, что это не так.

— Я лезу не в свое дело, — повторяю я слова Исх'ида, — вмешиваюсь и стараюсь помочь, ладно бы я видела что-то, что не относится к делу, что-нибудь побочное, так нет же. Настроить себя после каждого такого случая не реагировать, воспринимать нейтрально или безразлично не получается. И у этого изъяна есть и недостаток, и положительный момент.

— Я пока вижу только отрицательный момент, эмоциональность — плохое качество для теней, яд для шпионов. Нет?

— Так. Я ведь никогда не играла в открытую, все, что мне доверял Трист только "скольжение", следить, собирать информацию, отмечать всех, кто контактировал с объектом и его ближайшим окружением. Я же, как не держалась, умудрялась влезть в мир объекта, если не вовремя, так после задания, исправить ситуацию, и это грозилось стать моей профессиональной подписью. Не должно быть никаких подписей, я должна была быть только тенью, быть и исчезнуть, не оставив ничего. С плохими ребятами я играла чисто, а с хорошими, я им пыталась помочь. В этом и есть положительный момент.

Я вспоминаю отвратные моменты: месяц наблюдения за предполагаемой "шпионкой" в одном из борделей в Киту заставить себя слиться со стенами, стать единым целым со зданием, спать в постоянном скрюченном состоянии, про условия я вообще молчу, это отдельная история. Словом, нужно было успеть справиться со всеми своими хочу, нужно и очень нужно в рекордно короткие сроки между клиентами. И уйти было нельзя, отдельная история, как я вообще попала в эту комнату на втором этаже, повторять это по несколько раз мне не хотелось и с "джампом" не разгуляешься. Власа, едва ли не всю комнату завесила амулетами.

"Это создает свой неповторимый колорит."

Знала я этот колорит. Власара — этакий аналог Маты Хари, полудемоница, получеловек, полусуккуб в двадцатом поколении. От демонов и суккубов в ней осталось очень мало: магии никакой, так, слабая магия очарования и возможность предстать перед клиентом в любом образе. Она очень боялась магов, опасалась, что в случае чего, ее сноровки будет недостаточно, чтобы дать отпор одним из кинжалов или псевдоневинными украшениями в виде шпилек и заколок, поэтому и увешала свою "визитницу[1]" всевозможными глушилками, поглотителями и экранами отзеркаливающими магию.

Увиденного в те дни на всю жизнь хватило: секс ради секса во всех его вариациях меня не удивлял, я лишь прикрывала глаза, слушая скрипы, вздохи, звуки. Надо было только прикрыть глаза, абстрагироваться и ждать момента после, когда ее клиенты были готовы говорить, платить, отвечать или что-то ей дарить. Но все остальное… Ошибаются те, кто отзывается о людях, как о сплошном зле. Нет. Везде есть зло, зло — это давать всему жестокому и гадкому вырваться из себя, развиться и оправдывать свое поведение, стремясь удовлетворить все самые мерзкие желания.

Мерзко. Я тогда месяца три чувствовала себя грязной, не могла избавиться от ощущения, словно в нечистотах искупалась. Я потираю плечи, стало зябко. Не надо было это вспоминать. Сфайрат ничего не говорит и не спрашивает, я не заметила, как мы остановились.

— Я полагаю, этот случай стал решающим?

Я, что вслух это все говорила? Сфайрат только кивает, правильно истолковав мой взгляд. Скверно. Его лицо скрыто в тени, и я не могу понять его ответных эмоций, уловить край его мысли.

— Да. Эти задания для закалки характера. Я могу вытерпеть многое, что касается меня лично, признать, что это необходимо. Но я не могу мириться с таким, Трист, он воспитывал во мне равнодушие, через две недели после одного такого возвращения, я поняла, что это не для меня, и я не смогу. Вернулась в Киту и подожгла это местечко, в этот раз просто помочь кому-то мне было недостаточно. Я понимаю, что глупо, такие места быстро отстраиваются, или на их месте появляется еще пять таких, но мне это было необходимо.

Дракон только кивает в ответ. Я так и не узнала, о чем он думал в тот момент.

[1] Визитница — комната для свиданий в публичном доме.

Глава 22

Все прошло замечательно! Только зря волновалась.

Проснулась в шесть утра, сна ни в одном глазу. Но ощущения были наипрекраснейшие, легкие, воздушные — те самые, на что так упирают в рекламе производители тех или иных продуктов. Не знаю, что тому было виной: разговор по душам или ожидание предстоящих деловых переговоров. Мысли скакали с одного на другое. Я понимала, что у драконов есть план, как действовать дальше, в случае неудачи, но, тем не менее, я ощущала волнение. Это первый случай на моей практике, когда что-то зависело от меня и в тоже время нет. Знала бы еще, что не последний.